Культпоход

Ходили недавно в картинную галерею – сначала на ярославскую икону 17-18 веков, а потом на укиё- э – с другого входа. На Рериха не пошли уж.
Икон не слишком много - есть условно византийской школы, большие, тяжелые, доска в ладонь толщиной, с честным покадровым житием вокруг основного изображения и беспробельной старославянской вязью для пояснения сюжета внизу – дополнительно, для вдруг читающих - жестоко измученные мученики, разрубленные пополам, краснокрылый Михаил – законный дьявольский противник, а вовсе не, богоматерь с младенцем и сильнобрадатые отцы церкви, а есть изображения уже попорченные западными херувимами – пухлыми, псевдо ТриДи, с глазами навыкате и золотистыми кудрявыми кудрями – даже не темперные, а масляные - и то не получилось и это не получилось и смесь сварить – не получилось – не икона, не картина - неуд по зельеварению.

А вот ощущение осталось. Знаете, какое ощущение осталось – солнце, луг какой-то с ромашками, облака бегут, бегут, жарко, травой пахнет, идешь по траве, холм какой-то, внизу речка, что ли, и сельское кладбище - ощущение погоста осталось, да, причем не тяжелое, а какое-то бесконечное, выключенное, последний приют, все время слова эти вертелись, как будто чьи-то, и еще как будто трава высокая, и жутко от понимания чего-то, и в голове знойный звон, а подтекст другой какой-то, не скажу - не помню, или помню – но не скажу - как-то выдергивают из повседневности и подвешивают в пятидесяти сантиметрах от земли - и невысоко, но обзор не тот. И угол обзора не тот.

Вышли – солнце, ветерок, волосы раздувает, они в глаза лезут, вокруг тихо – никого, пустая улица, деревья колышутся, и как-то странно - а мимо парень проезжал на машине, высунулся в окно и машет руками приветственно, а я на него смотрю – и вижу его как плоского, как аппликацию на бумаге, а меня толчками просто впихивает в привычное тело - раз–два-три - как будто таблетку глотаю, воды нет, я глотаю, в глотке застревает... А потом машу в ответ – привет, аппликация!

Потом сразу пошли на укиё-э. Такая японская разноцветная ксилография с функцией постеров с кинозвездами и для украшения японского жилища. Для тех, кто в теме – портрета Фуу не было, для тех, кто не в теме - это же совершенно неважно, что не было портрета Фуу! - но мы сразу спросили друг у друга строго – где Фуу? А? Где?

Этих Э было много, несколько залов – тематических. Тихогромский сразу же нашел картинку с сильно злобным самураем и сказал победно – Это ты. - Чего?- говорю. - А ничего - говорит. И дальше по залу пошел – не объяснил ничерта. Самурай, главное, злющий такой, весь в холодном всеоружии – я его побоялась минуты полторы и тоже дальше пошла.
Идем дальше. Смотрим. Заходим в один зал, а он смежный – в нем еще один зальчик, и на входе в тот зальчик табличка висит, а на ней написано - мол, те, кто до 16 - ни-ни! нельзя! порно три икса! отступите на два шага и опустите очи долу! - мы, пуганые хентаем и нехентаем, сразу туда побежали и ознакомились и устные комментарии свои оставили.
А тут парочка одна в зал зашла.
- Хааа – говорю довольно.
- А они не пойдут - говорит Тихогромский.
- Да ну! - говорю - Почему бы им не пойти?
- А точно говорю тебе – Тихогромский - Не пойдут.
- Да ну - говорю- Ну хоть в плане самообразования? Да и вообще! Пойдут! Ты что? Ретроград!
- Не пойдут, говорю я тебе – говорит мне Тихогромский.
- Спорим? - говорю.
Поспорили.
Стоим, сканируем пару.
Пара доходит до зальчика, читает предупреждение вслух.
- Гхм – говорит мужская составляющая и показательно не интересуется хентаем.
- Ой – говорит женская и тоже не интересуется.
Мы сканируем похлеще Касперского и от этого виснет мировая матрица и у всех в мире идет страшенное дежавю. Кроме нас четверых.
Пара синхронно краснеет, смотрит в разные стороны и не заходит в запретный зал. Огибает его и смотрит дальше самураев и причесанных гейш-кинозвезд.
- Эээх! – чуть не кричу и чуть не рыдаю – Ты выиграл! Обидно-то как! – чуть ногой не топнула.
- Ха! – говорит Тихогром. – А то! - огляделся, нашел портрет актера-кабуки в роли злобного самурая и с бесконечным именем – сплошь открытые слоги! - и говорит – Это ты. – И опять дальше по залу.
Прямо слов меня лишил.
И так раз восемь - то на женщину полуголую, то на лису синеватую - рэндомно, но с весом в голосе. Довел прямо!

А потом закончилась у нас культурная программа, и пошли мы кофе пить.