Ситшонски - имя Вакджункаги у ассинибойнов

Однажды мы с Олеськой ... ну, та самая Олеська, которая была Арамисом и которая хотела краситься по-страшному, едва вырастет хоть на полсантиметра... нам было лет по семь-восемь — в общем, я сочиняла тогда всякие повести про дворян и дам в платьях, и всякие там дуэли и кровожадности и приключения, и про монахов, валящихся как горох на холодные плиты монастыря - О! Там у меня был один дивный женский персонаж! — девушку звали ФАрель Кетрэ! Фиг знает почему я дала ей такое рыбное имя, но резоны, конечно, были - девушка там была скромная и правильная, и имя у нее должно было звучать нежно — а куда уж нежнее форели-то?звучать? - но впрочем, мамзель Кетрэ была дура и я ее не любила и мужика у нее увели, так-то. Я очень хотела почитать еще чье-нибудь такое творчество. И я решила заставить Олеську. Олеська к писательскому труду была вовсе непригодная, желания творить не изъявляла ни малейшего, но деваться ей было решительно некуда — я ей вручила тетрадь и обгрызенную ручку и велела прямо щас писать хоть про что - и пиши не отвлекайся, а потом почитаем — кто чего и как — все садись! И тоже села писать. Через какое-то время Олеська немыслимо уморилась, терла лоб и стучала ногой по полу и даже ходила к холодильнику и приносила нам бутерброды и чай, а потом с воплем — Больше не могу! Давай уже читать! Ну его все нафиг! - вернула мне тетрадку, а ручку че-то зажала мертвой хваткой — переживала.
Короче, речь в ее незаконченном творении шла про то, как двух невыразимо прекрасных девушек захватили злые разбойники и посадили в темницу и там с ними очень и очень плохо обращались - кормили только хлебом и поили водой с хлоркой.
На воде с хлоркой у меня случился микроколлапс - я хохотала, почти непрерывно рыдая, часа полтора и перечитывала сие сто раз в полном восторге. Но больше хлорированной воды меня потрясло название замка-темницы — он назывался - Коварство и любовь.
- Ты чего, говорю, Олеська, так назвала? — ужас-то какой! — пафос-то какой страшенный! Ну ты что? (ну не пафос я сказала, не помню, что, но смысл тот же был), чего такое прямо название — Коварство и любовь! Это же уржаться! Хлорка лучше в сто раз! Слова вообще не сочетаются! Мура какая!
Олеська краснела и доедала ручку.

Можете представить, как и с какими чувствами я потом - уже горааздо позже - обнаружила у Ф. Шиллера пьесу с таким названием и потряслась до самого основания ... ужасному пафосу и несочетаемости слов в названии)

Приходит на днях Тихогромский и говорит:
- У тебя черный лак для ногтей есть?
- Есть – говорю.
- Дай - говорит – Я им ногти накрашу – и тут каак примет позу панночки - руки растопырил, лицо дикое, глаза вращаются - каак закричит жутким голосом! – И пойду я к директору! Ну, здрааавствуй – скажу - директор! ! Вот и смерть твоя пришла!!!
- Погоди, Тихогромский! – кричу испуганно – Погоди! Тихогромский! Он с блестками! Он с блестками, Тихогромский! Не провалишь миссию? Пойдет – с блестками?!

Решила я дорогому другу по электронной почте отправить смешной портрет Конзена... Не спрашивайте, кто такой Конзен , это неважно – я вам потом покажу Конзена этого – ну, если в трех словах - такая воплощенная миловидность и изнеженность. Тааак, это в двух. Слова не хватает, да? Изящность еще. Воплощенная.
Нахожу картинку в свалке, именую ее незамысловато «Конзен» и отправляю дорогому другу как и решила – по электронной же почте - с пометкой "супердеформ Конзена".
И не спрашивайте, что такое супердеформ – я вам щас сама скажу! - это когда персонаж берется нормальным и нарочно несколько корежится по длине там и ширине и вообще произвольно – нос там разнесет или уши или еще что - для смеху и порой умиления – ну, типа, дружеский шарж, чтобы не углубляться уж там сильно куда- нибудь в культурологическое.

Отправила - жду реакции.
Приходит ответ по аське – на вопрос больше похожий - Почему это Конзен???? - И улыбочки широчайшие. Да много! И написано это все капслоком даже.
"Ага - думаю – Отличный супердеформ! В десятку! В кассу! Ишь, проняло человека кавайностью до самых стоп."

Ну, елки… терминология. А "кавайность" - это когда такое все кавайное – вот что такое кавайность! Вот принцесса в розовом платье с блестками и глаза, чтоб как мельничные жерновы, а рот, чтоб как просяное зернышко - и вся, чтоб в цветочках и бантиках – это кавайно! Вот календари с котятами тоже кавайно. Глазки и лапки – ошеломляюще кавайно! До полуобморока.
- Ну, а кто? - пишу довольно– Конзен! Милый, правда? Косичек наплел. В цветочках весь. Бусы. Родная душа.
- В смысле? - говорит – Какие косички? Кто этот человек??
- Это - говорю (,)настойчиво (,) раздражаясь - Конзен! Конзен! Видно же! Вишь, чакра на лбу? Посреди лба? Ну, так изменили его просто! Супердеформ и кавай! Чего непонятного? А так это Конзен!
- Какая чакра? – кричит друг по аське капслоком – Ни фига себе изменили!! Камень вместо башки и ручищи-то! Ручищи!
- Сбесился ты - говорю обиженно – Кавайно же очень это! Шлю тебе, а ты! Ничо не понимаешь в супердеформе и кавайности. Ничегошеньки!
- Ну знаешь ли - говорит друг - Ты, как помотрю, много понимаешь.

Полезла я оскорбленно смотреть отправленное - что за дела?

Люди мои! Други! - я по ошибке другой файл переименовала - его и отправила!
Вот этот отправила. ( Это )
А должна была вот это.
( Вот это )
Сперва-то Тихогромский думал, я шучу, эдакое рассылая и кавайным именуя - а потом - ясное дело! - озадачился и обеспокоился...

Ну что – куча-мала, хроники и все подряд.
Решила вчера, что сегодня накрашу губы красной помадой…ээ... вчера решила… что сегодня…не, нормально, понятно. Нормальный оборот. Так вот - все продумала – как и что и как пойду - такая фея. Летящей походкой. Да и помада мне моя красная нравится – и цвет и футлярчик. Ой, так все придумала! Так все продумала! Девчооонки! Такая прямо феечка и красотка! И название – Фламенко. У помады. Вааа – сечете, какой высокий стиль? Вот. И короче, еще маску оттеночную сделала для волос – по плану. И, короче, еще кофейный скраб на все тело и попутно извозила этой гущей всю ванну и ванную. И, короче, пила еще абсент вчера, потому что был только абсент – хоть и мало - и огонь там полыхал и сахар с ложки падал блестящей кашицей, а кот смотрел выпученными глазами и, короче…
Меня же вчера кот поцарапал! Ему вчера таблетку давали – рот насильственно разевали и запихивали таблетку - а иначе он по ночам душераздирающе орет, шумно ест хрустящий корм и тяжко прыгает. На меня тоже прыгает. Дыщь, как говорится. С размаху! Ё! А потом ложится на голову – на мою! - и децибелов так под восемьдесят умильно мурлычет. И дерет подушку. А столкнешь – он опять кричит душераздирающе, ест хрустящее нарочно и снова прыгает. Или собаку дразнит. А собака лает! Спать невозможно. Так вот, таблетку запихивали, а кот отпихивался и царапался. Успешно.
А утром я проспала. Ну, бегу утром в душ – маску смывать – я уснула в маске. Хаха! Три хаха! Ну, короче, как-то оттенок помимо волос задел еще и лоб и руки. Несильно, но. Но. Лоб этак наискось – как у Боуи в роли кого-то там. Человека со звезды, да? Зигги Стардаст? Или у Аладдина? Ну, пофиг. Короче – руки исцарапаны и в полосках, на лбу чакра - я ее потерла ваткой со спиртом - потому что абсент кончился - в надежде, но чето она не взялась. Короче, чакра на лбу, царапины и полосы на руках.
Тихогромыч - говорю с твердым намерением порыдать – смотри чо, лоб-то у меня! Смотри!
Он посмотрел и говорит - Это говорит – щас само модно, чтоб лоб так – у кого не так, тот - говорит - презираем всеми модными домами, и журнал Офисьель пишет об этом помногу каждый выпуск, а у кого так - тому поклоняются феерически! Я вот, говорит, реально комплексую, что у меня не так.
Я тебе - говорю - запросто могу такое на лобешнике намазюкать – раз такое дело. Раз феерически и офисьель. Что я, друга не разрисую?
Намажь – говорит - пожалуйста, сделай доброе дело, а то прямо на люди не выйти! Никакого декадентства и утонченности не наблюдается прямо.
Вот - говорю довольно – видал! А у меня есть!
Накрасила губы красной помадой и убежала утонченная. С чакрой, полосками и царапинами.
Помаду, правда, дома забыла. Ух и разъярилась потом! Прямо ужас как! Прямо кошмар!

Утром на работе звонит телефон – ну прямо, самое утро, все еще бродят с чашками и сигаретами - офис-менеджер берет трубку, недолго отстраненно слушает, кивает, молча с чем-то соглашаясь, а потом говорит – Монпансье, это тебя - и переводит звонок.
Я беру трубку – Але, говорю, здрасьте.
- Здравствуйте – вежливо говорят - А скажите, а у вас есть тесты на марихуану? Гашиш? А на другие наркотики? - и что-то там еще – непонятно – какие-то названия - списком.
Я понимаю, что попали не туда, а офис менеджер был в измененном, но не говорю этого, а вежливо совсем другое говорю, я говорю - Нет. Нету такого добра. Чего нет, того нет. Все извели - и кладу трубку.
- Эээ - говорю я офис-менеджеру – Эээ… а почему тесты на марихуану и вообще на наркотики – это сразу ко мне?
- Ась? – говорит офис-менеджер, меняя очертания – лица – Чего? Аааа - затухая.
Весь офис как-то возбужденно и согласно смеется – единым организмом.
Ровно через тридцать секунд волнообразного колышущегося смеха Тихогромыч присылает мне по аське вопрос:
- А вот Федор Чистяков в песне "Человек и кошка" поет - Человек и кошка порошок тот примут, И печаль отступит, и тоска пройдет - это он, Монпансье, просто так написал или на основании личного опыта - ты вот как думаешь? А?

Приходим недавно на китайский язык. Лаоши не видать и других сюэшенов тоже - где-то бродят. В коридоре сидит и курит одинокая жилистая бабка-вахтер.
- Вы куда? – говорит хрипло.
- На китайский – говорим четко.
- Ааа – скучно говорит бабка – Китайцы.
И молча сидит какое-то время. Пускает дым.
- КурИте, если надо, китайцы! – говорит бабка - Чо! КурИте! Я курю! Директора нет – курю! Хули! Чо, бля, школа! Школа! – и в голосе бабки проскальзывает странное остервенение - Ха!!! – вскрикивает она - Ха!! Б..! П…! – во детки пошли, а! Во школа, а! П..! Притон – а не школа! Б..! До 11 работают! Пивной ларек до стольки не работает!!! До 11! А тут – школа! Школа! Притон! Б..! КружкИ! П..! Секции! На х..! Ходят! Стучат дверями!
Мимо прошел рослый школьник запорошенный снегом.
- Видали? –прищелкнула бабка – Волейболист сраный!

И тут мне становится весело. И тут я понимаю, что мне куда-то втыкается шило. И что свербит и щекочет. Нестерпимо.

- Так детки-то - ехидно понимающе начинаю я – Детки-то пошли, а?А? Это точно! Это не детки! Не детки! Неет!
Бабка смотрит на меня три секунды и проясняется. Вся.
- П.. детки – проясненно-улыбчиво говорит она – А с другой стороны – а мы-то сами? Мы-то? Че -лучше были что ли? Такие же были!
- Просто оторвы были - неожиданно делюсь я сокровенным.
- А я! – бабка подпрыгивает – Хуже сына была! Хуже! Намного!
- А я-то! – и восторгу моему нет предела - Хохо!
- Так они, эти школьнички! – беспрерывно сыплет развеселыми матами бабка – они же еще, суки, болеют! А!
- Так ведь - яростно-разудало вскрикиваю я – погода-то фиговая! – то оттепель, то вот мороз! Транспорт общественный!
- Да! - воодушевленно-обозлившись, мгновенно соглашается бабка – Точно! Трамвай! А я всегда говорю - "Рот закрой! Ты!" – кашляешь тут в транспорте! Ишь! Воротники у всех – кашляй туда! Всегда говорю! Закрой рот!
- А верно! - восторженно вскричала я – Пораскрывали тут рты! Сопли кругом!
- А я говорю.. – робко включился вдруг в разговор Тихогромыч – а я…
Но мы с бабкой- вахтером злобно и радостно неслись на удалых скакунах – каждый на своем. Я на вороном.
- А я... – стихал Тихогромыч позади – тоже…говорю…этим…с насморком.. - и чихнул.
- Девчонки! – воскликнула бабка счастливо – Девчонки!!! Девчонки мои! Китайцы! Придет ли ваша-то?
- Да хрен знает! – подмигнула я – Хрен знает! Вроде нет! Пойдем мы щас!
- Вот ведь вы! Эх девчонки! – бабка-вахтер была счастлива, бабка-вахтер сияла - До свидания, девчонки! Всего хорошего вам, девчонки!

На улице на меня почему-то долго восхищенно смотрел Тихогромыч.

Едем как-то в такси – по радио исполнители в ушанках - и непременно на нарах - хрипят и жалуются на сердечный неуют, взвизгивает рация – «пятый, пятый, я десятый» – общается сама с собой - все как обычно. Водитель, правда, на удивление, молчаливый – рации полная свобода самовыражения.
- Тааак – игриво всхрюкивая, говорит рация кому-то -– А езжай-ка ты, дружок, на Карла Либкнехта, дада. Езжай-ка ты туда. Разворачивайся и дуй. На Карла. Либкнехта. - смех, переходящий в панику - Ой, нет, не Карл Либкнехт, нет! - Савва Кожевников! Савва! Кожевников! – имена перепутала!!!

Да мало ли - вдруг постить разговоры из аськи моветон и несоответсвие? И вообще? И в частности? А удержаться не могу - нереально смешно.
Предыстория - я уговорила Тихогромского скачать и поставить на работе Мозиллу (Mozilla), мотивировав тем, что цветные вкладки - хей-хей! - лисичка(!) - ну и режет рекламу.
Орфография умышленна и сохранена.

Tihogrom
Мозила тормозилла какаято
Monpansie
Почему?
Tihogrom
Ну тормозит иногда кагбудто
Но удалять не буду - буду выёживаться!
Monpansie
Ну черт.
Скачай гугол хром - грят - летает.
Tihogrom
Л, я сколько должна эксплореров скачать?Сто?!!
А вдруг меня потом бить примутся?
Monpansie
Неееееееее. Кто?
Tihogrom
Ну ойтишнег
Monpansie
Ну, скачаааай гугол хром
Tihogrom
Не . Я баусь.
Monpansie
Че! ссыкун.
Tihogrom
Тьфу!
а как по-непорусски правильно?
(раздумчиво) мне пиздюлей дадуд
( Read more... )

Тихогромыча по делам водитель возит. Ну и пробки же – не без них. Пока в пробках стоят – беседуют. О том, о сем. И вот Тихогромыч рассказал как-то водителю про Париж – как, мол, Лувр, Эйфелева башня, Сена и бордо нужного года хороши немоверно. А у водителя шенгенские родственники и шенгенские выгоды и вообще тяга к прекрасному – он и намотал на метафизический ус и отправился решительно в отпуск.
Вернулся чрез пару недель и сразу повез Тихогромыча и сразу встал в пробку позабористей – чтоб наверняка.

- Я ж был в Лувре!! – радостно закричал водитель
- Ну и как?! – закричал Тихогромыч в ответ
- Оооо!!! – завопил водитель – Уж мы ходили-ходили, ходили-ходили!!!
"Ходили-ходили" – правильное описание – не могла не заметить я – Исключительно точное. Исключительно. Ваш водитель – поэт несомненно.
- И что?!! – завопил Тихогромыч - И что?!! И что?!!!
- Там картин – прорва!!! – бушевал водитель – А Джоконда – чо! Он мааахонькая!! Она висит там – мааахонькая, а все толпятся!!! – вознегодовал водитель – А вокруг других картин – прорва! Все хорошие! Подойдешь – глаза в глаза – зырк! Прекрасные картины! А ведь 16 век! 15 даже!
- Тот век не нашему чета!! – вознегодовал и Тихогромыч – Титаны!!
- Полезли потом на Эйфелеву башню! – рявкнул водитель на нахальную "тойоту" на соседней полосе.
- И что?! – рявкнул Тихогромыч на газель с пассажирами
- Красиииивая! – кричал водитель, заглушая собственный клаксон – Ой красииивая!!!
- А то!!! – гордо возопил Тихогромыч – Париж- самый прекрасный город на земле!! Так-то!!!

И ведь не могу не согласиться, граждане.

Короче, совсем одолели меня научные изыскания.  Решила я проверить всяческое магнитное влияние на разные сложные приборы и уловить закономерность, а потом переплюнуть Ньютона на дальность.  А для этого необходим эксперимент, да – плэйер мой тыщегигабайтный из чехла с магнитной застежкой достать и в чехол без магнитной застежки поместить. Во! Но такового  - без магнитной - не оказалось прямо в данный конкретный момент под рукой.  Недопоставили лабораториям оборудование.

  И что – собьет это великого ученого? Ни фигааа.  Зато под рукой оказался белый ажурный и достаточно эластичный носок! Запихала я плэйер в носок, а носок с плэйером в карман и пошла. Гордо и независимо.

 И все бы хорошо, но песни проматывать мутно немного – достаешь носок, а он великоват плэйеру и все это – ажурная пятка там, резинка, узоры по всей площади – болтаются и сползают,  и хоть мне нетрудно делать вид, что это крутое дизайнерское решение – но  я все время хохочу и чувствую себя прямо  пятым участником Red Hot Chili Peppers, который в силу слабого пола надевает носок на плэйер.