Возможны спойлеры

Смотрели " Рождественскую историю" — по мотивам чарльздиккенсовской, с Джимом Керри в роли главного и второстепенного мультперсонажа — Скруджа-не утки и свечки-спички призрака прошлого - почти два часа в пластиковых очках - потом опять будут болеть" приводные" мышцы.
Могу сказать - это именно рождественская история со всеми обязательными булавками, ленточками, привидениями, и веригами, и моралью и морализаторством, и история именно Чарльза Диккенса - верное и мрачно-красочное следование буквам английского алфавита.
Хуррей! Посмодернизм не пустили на порог — не прошел фейс-контроль.

Есть моменты, когда модернизация кажется тебе хуже запаха хлорки, есть моменты в которых ты ужасный и настойчивый традиционалист и даже — о ужас! - махровый, как полотенце, ретроград , а иное вИдение блокируется незыблемым правом вето имени «имхо». Так вот - не по мотивам — о счастье! о радость! о несусветное удивление !— бывает же такое после условного тарантино и того самого безусловно-мышастого диснея - никто не падает со стула просто так для увеселения публики, никто по-фрейдистски залихватски не режет горло своей матери, Скрудж не снизошел до кун-фу, призраки миновали классы канкана - сняли точно по Диккенсу. Один в один. Почти. Да-да, тот самый рассказ — кто читал. Фильм длинный, страшный, трехмерный, классический, убедительный, слезовыжимательный, впечатляющий, миллионы оттенков серого и коричневого - на зависть Квейку, мертвецы, с отрывающейся челюстью и вываливающимся синим языком, дьявольские красноглазые лошади, гнилозубые экономки, великолепные виды на город с высоты призрачного полета - отдельно! отдельно упоминаю!, отчетливая раскадровка разложения бородатого развеселого толстяка, а еще черный костистый призрак тычет в тебя трехмерным пальцем, а где-то в бездне неприветливо сияет адски-красным домовина — все рождественские обороты, все позапрошловековые восхитительные мораль и морализаторство, и обусловленный жанром счастливый конец. Кстати, казалось - отдельное удовольствие - что большинство людей в зале до последнего ждали, «когда запоют чайники" и появятся какие-нибудь нарядные красавцы, а не все время страховидный носатый типажный старик с пористым носом - в ночной рубашке и колпаке - но не появились — хуррей три раза!- все по честному.
Сходила бы еще раз.

Вахака

Когда мы были в Оахаке (Оахака-де Хуарес - ну, Хуарес он есть Хуарес — голова!), там была Гелагеца — это такой праздник - ликующие местные народы выходят на неширокие улицы одноэтажных городов— малоэтажность - ибо трясет. Под ногами чавкали перезрелые манго — они падали прямо с деревьев, здоровые такие манго, удушающе приятно пахнут, из церкви выходили новенькие бакалавры в неновых мешковатых одеяниях и туфлях не по размеру. Вокруг Сокало (Zocalo)— это центральная площадь - народы ликовали настойчивей - кричали песни про Че-команданте-Гевару, плясали танцы и с наступлением темноты не против были подраться, мескаль в лавках стоил сто песо (рублей триста) за здоровую бутылку с кисточками и был сильно в ассортименте, на рынке продавались незабываемые персики и невиданный, но сразу же купленный маймей, а также вовсе что-то необъяснимое на вид и непроизносимое на язык - а еще жареные кузнечики разной величины стаканами — как у нас семечки — чем крупнее, тем дороже! - с ножками! - а еще такие мелкие сливы неотличимые от ранеток на вид - местные брали их в газетные кульки и с удовольствием плевались косточками. На самой площади стояли индейские народные избы вигвам с сувенирами — шнурками, горшками, свистульками и белыми рубашками, а в середине бунтовали коммунисты - там-то и была одна вещь, которую я совершенно не ожидала там увидеть - а никто бы не ожидал! ( Вот эта )

Особенно мне понравились имена - народное и близкое Хосе и какое-то алхимическое V.I. - как номер, как криптограмма, честное слово — некий неведомый шифр. А еще там продавали кукурузу — я уже писала — прямо с тележек - вареная молочная кукуруза, в нее втыкают палочку, мажут майонезом, обваливают в тертом сыре, поливают лаймом, посыпают красным перцем — очень вкусно! - стоит десять песо в честь праздника, восемь в обычный день.
У нас был странный двухэтажный колониальный отельчик с коваными кроватями и зеркалами в кованых рамах, в шкафу жили привидения, окно было узкое как бойница, ели мы в патио при свечах под открытым небом - просто квадратный кусок неба сверху — если идет дождь — натягивают брезент, но дождя не было, а были только звезды — темнеет там сразу, рано, без всяких сумерек — раз и все.